«Жить по графику скучно»: история гения-инвалида, который стал чемпионом мира по шашкам

18-летний Ваня Смурков из Ярославской области с рождения практически ничего не видит.

В маленьком селе  Унимерь под Гаврилов-Ямом живет скромный гений. Наверное, и гением-то он себя вовсе не считает. Ване Смуркову 18 лет. В три года он уже начал читать и писать, в пять чуть не поставил мат мастеру спорта по шахматам. Ваня инвалид по зрению, с самого рождения он практически ничего не видит. Но это не мешает жить ему нормальной жизнью: учиться, гулять с друзьями и общаться в соцсетях.

О Ване писали в СМИ как о лучшем игроке в шашки среди инвалидов.  На его счету множество побед в этом виде спорта. Недавно  он  стал чемпионом России по стоклеточным шашкам среди мужчин-инвалидов по зрению. 

— Почему ты выбрал шашки, а не шахматы?

— Может быть, были бы шахматы, если бы меня нашел тренер по шахматам. Но нашел тренер по шашкам. В данный момент у меня два тренера, но занимаюсь в основном сам, так как, к сожалению, редко есть возможность с ними встретиться.

— Сколько нужно тренироваться, чтобы стать чемпионом мира?

— Тренироваться нужно много, но главное — не перестараться, чтобы не забыть всё, что учил. Сколько часов трачу на шашки, так сразу и не сказать, поскольку занимаюсь в основном сам, когда не занят учебой. К тренеру редко удается попасть, к сожалению. Но  при любой возможности я езжу на занятия к Владимиру Васильевичу Скрабову в Ярославль или занимаюсь по телефону. В день, бывает, играю два часа, бывает, четыре, бывает, вообще не сажусь. А в неделю — даже не знаю, ну, часов десять по-любому наберется. Четкого распорядка дня нет и не будет. Жить по графику очень скучно.

Кроме опыта игра помогает бороться с волнением и учит не поддаваться панике в ситуациях с ограниченным временем, когда нужно принять решение, или в непредвиденных ситуациях. Помню, в первые годы постоянно волновался перед партией, а сейчас такого почти нет. На соревнования езжу довольно часто, почти каждый месяц. Бывает, и больше одного раза в месяц.

В 2017 году Ваня окончил музыкальную школу. Игра на пианино — его второе увлечение.

— Еще пару раз стихи писал, даже рассказ какой-то там. Школа отправила его на литературный конкурс, и он там даже выиграл.

В прошлом году Иван окончил специальную школу для слабовидящих в Гаврилов-Яме. Сейчас он учится в Великосельском аграрном колледже на юриста. На учебу его возит отец.

— В одном из интервью было написано, что у тебя абиотрофия сетчатки глаза и зрительного нерва на обоих глазах. Звучит как нечто страшное... Но ты ведь что-то видишь?

— Да, действительно, немного вижу. Но смотря что. Например, прочитать что-то в учебнике или книге со стандартным шрифтом я и с нескольких сантиметров не могу. Чтобы переписываться в соцсетях, шрифт в телефоне немного увеличен, да и я выучил, как буквы на клавиатуре расположены. Чтобы сообщение прочитать, я делаю скриншоты, а потом увеличиваю.

Свою комнату я вижу неплохо, и, наверное, смог бы описать. Возможно, потому, что мне уже всё знакомо у себя. В неизвестном мне помещении труднее. На улице в темное время суток не вижу вообще ничего. Днем еще пока более-менее, но зрение при моем диагнозе может и, вероятнее всего, будет падать, поэтому не знаю, что будет лет через пять-десять.

У Ивана такой диагноз с рождения. К сожалению, врачи пока не научились лечить эту болезнь.

  — Как ты чувствуешь себя в социуме, когда у тебя ограничены возможности?

— Конкретно в обществе незнакомых людей, в городе, в торговом центре я редко бываю один. А с моими друзьями я вполне нормально себя чувствую. Среди моих друзей немало таких же инвалидов по зрению, а те, которые видят хорошо, меня понимают, и если вдруг что, помогут.

— Наверняка в обществе ты частенько встречаешь людей со стереотипами «ты инвалид, значит, ты не такой, как все» или с неприязнью? Как ты с этим справляешься? Или я ошибаюсь и люди стали спокойно относиться к инвалидности?

— Такие люди мне встречались, но общение с ними у меня в основном не задавалось или длилось недолго. Людей с явной неприязнью к инвалидам я не встречал. Думаю, таких сейчас немного. Все, кто знает, что я инвалид, относятся ко мне как к обычному человеку, а любой другой человек вряд ли подумает, что я инвалид, внешне по мне не видно.

— Расскажи, как ты справляешься в быту? Что теряешь вместе со зрением? Сложно ли тебе, например, помыть посуду, заправить кровать, одеться и прочее?

— В быту, конечно, всё из перечисленного я могу делать и делаю, как все. В этих делах зрение, как я думаю, не так важно. Даже не знаю, чего из обычной жизни мне не хватает. Сложно сказать, ведь я имею такое зрение с самого рождения… Да, действительно, долго читать или быть в интернете я не могу, так как глаза устают, но я давно привык, и мне это не особо мешает. Но, например, пойти в кино один не могу, так как живу не в самом городе и, соответственно, добраться в одиночку не получится. Кстати, поэтому не люблю ходить в кино. Вроде как видно, что на экране происходит, но только с самых первых рядов. Люблю смотреть фильмы дома, чтобы можно было поближе к монитору сесть.

— Насколько улицы в России и в твоем поселке удобны для людей с проблемным зрением?

— Уличная среда развивается. Различных вспомогательных элементов стало больше. В моем поселке такого нет, но он не очень большой и ориентироваться нетрудно. Разбитые тротуары и прочее меня не сильно раздражают, ведь это есть везде в России.

— Ты можешь ходить один, без сопровождения? Можешь сходить в кафе, в магазин?

— Редко, могу быть один только в очень знакомых местах, где могу ориентироваться и где хорошее освещение. В кафе и в магазин я не хожу, так как в поселке всего этого нет, а в город один я не доберусь.

— Насколько улицы в России и в твоем поселке удобны для людей с проблемным зрением?

— Уличная среда развивается. Различных вспомогательных элементов стало больше. В моем поселке такого нет, но он не очень большой и ориентироваться нетрудно. Разбитые тротуары и прочее меня не сильно раздражают, ведь это есть везде в России.

— Ты можешь ходить один, без сопровождения? Можешь сходить в кафе, в магазин?

— Редко, могу быть один только в очень знакомых местах, где могу ориентироваться и где хорошее освещение. В кафе и в магазин я не хожу, так как в поселке всего этого нет, а в город один я не доберусь.

Жить в поселке мне, наверное, нравится больше, чем в городе. В городе бы я, наверное, устал от вечного движения. А там, где я сейчас живу, хороший климат: я не люблю жару, мне нравится зима, холод и умеренно теплое лето. Считаю ли себя инвалидом? Да. Но я даже и не думал особо об этом.

—  Распиши свои планы?   Какая самая заветная  мечта?

— Когда отучусь, планирую быть тренером по шашкам. Буду преподавать индивидуально по скайпу или вживую, как пойдет. Также планирую повышать уровень игры в шашки, возможно, удастся стать гроссмейстером. Насчет мечты, честно говоря, затрудняюсь ответить. Редко мечтаю о чем-то.

— И все же я очень надеюсь, что в скором времени врачи научатся делать операцию. Когда у тебя будет нормальное зрение, что бы ты в первую очередь сделал?

— Это как в «Пиратах Карибского моря»: «Когда снимется проклятье, реши сразу, что в первую очередь съешь». Не знаю, я не думал никогда, даже не представляю, что бы сделал. Пусть сначала придумают операцию.